Сельское хозяйство традиционно считается одним из локомотивов российской экономики. Даже во время пандемии, когда большая часть производственных секторов ушла в минус, сельскохозяйственная отрасль показывала вполне уверенный рост. Зерно уже много лет входит в перечень топовых позиций нашего экспорта наряду с углеводородами и металлами, а в последние годы список экспортных товаров пополнился мясом и мясопродуктами. За 8 – 10 лет наши животноводы сделали, казалось бы, невозможное: из страны, которая критически зависела от импорта, Россия стала нетто-экспортером мясной продукции. Однако сегодня импульс, полученный отраслью в предыдущие годы, постепенно затухает. Без новых инвестиций и рынков сбыта успешные производства могут начать стагнировать.
Из двоечников в отличники
В прошлом году потребление мяса в России достигло рекордных 80,8 кг на человека, в 2024‑м показатель может еще увеличиться и составить порядка 83 кг – такие данные приводили эксперты Россельхозбанка. Большая часть потребления приходится на курятину – примерно 40%, еще 37% – это свинина, оставшиеся 23% – прочие виды птицы, баранина и т. д.
Главными факторами роста потребления называют увеличение производства свинины и птицы, а также доступность этой продукции. По данным Росстата, в прошлом году было произведено примерно 3,6 млн тонн мяса – это на 5% больше, чем в 2022‑м. Отраслевые эксперты отмечают, что мясная отрасль страны – одна из наиболее успешных не только в сельском хозяйстве, но и в экономике в целом, мало кто может сравниться с ней по динамике.
Судите сами. Вплоть до начала 2010‑х Россия импортировала огромные объемы мясной продукции: суммарный импорт всех видов мяса, мясопродуктов, субпродуктов составлял порядка 3 – 3,5 млн тонн в год. Но за последние 20 лет импорт упал в пять-шесть раз, а экспорт вырос в 22 раза. Россия вошла в число ведущих мировых производителей мяса и способна полностью закрыть свои внутренние потребности. Последние пару лет объемы импорта составляют порядка 600 тыс. тонн. Так, по данным Россельхознадзора, в 2023 году в Россию из-за рубежа было ввезено 586 тыс. тонн мяса и мясопродуктов, примерно половина из которых пришлась на Белоруссию.
Из импортера наша страна превратилась в нетто-экспортера. По оценке главы Мясной ассоциации России Сергея Юшина, в текущем году отечественные компании поставят на мировой рынок в общей сложности более 1 млн тонн мяса и мясопродуктов (включая непищевые субпродукты и живой скот) на сумму порядка $2 млрд. Пока это трудно назвать топовой статьей экспорта. Для сравнения: выручка от экспорта зерна в 2022 – 2023 сельскохозяйственном году составила $41 млрд. Но все же успехи значительные, особенно для страны, которая десять лет назад была накрепко привязана к импорту.
Сегодня по некоторым направлениям, например по свинине, импорт практически обнулился, а экспорт с каждым годом растет. В 2020‑м было экспортировано 115,4 тыс. тонн продукции свиноводства, в 2021‑м – 124 тыс. тонн, в 2022‑м – 146 тыс. тонн. Таковы данные Российской мясной ассоциации.
В 2022 году Россия вышла на первое место в Европе и второе в мире по производству индейки (415 тыс. тонн), уступив лишь Соединенным Штатам, производящим около половины всей индюшатины в мире. Мы пусть ненамного, но обошли таких сильных игроков, как Польша (409 тыс. тонн) и Германия (406 тыс. тонн), и с разгромным счетом обыграли Францию и Испанию, сумевших произвести 245 тыс. и 232 тыс. тонн соответственно.
Причиной нашего успеха Сергей Юшин называет «грамотную, взвешенную и долгосрочную таможенно-тарифную политику», которая создала условия для строительства новой мясной отрасли в РФ. Например, при вступлении во Всемирную торговую ассоциацию (ВТО) Россия условилась сохранить ввозные пошлины на мясо на уровне 15%. К слову, не так много: в некоторых странах-производителях пошлины составляют 40 – 60% и больше.
Плюс наши компании в течение ряда лет имели возможность брать субсидированные кредиты по льготной ставке, в среднем под 3 – 4%, что давало возможности для инвестиций в производство. Именно этот импульс и привел к взрывному росту производства. Разумеется, не стоит сбрасывать со счетов устойчивый рост доходов населения, который мы имели в «тучные» нулевые и в первую половину 2010‑х.
Разумеется, полностью от экспорта мяса Россия не избавилась, да это и ни к чему. Даже ведущие производители вроде США импортируют немалую часть мясной продукции. Экспорт – это разнообразие, а разнообразие и возможность выбора – признак богатства страны. Сегодня мы везем из Индии буйволятину, из Бразилии и других стран – говядину, в том числе премиальную; при этом поставляем нашу говядину (пусть и немного) в Китай, Саудовскую Аравию, Арабские Эмираты, Марокко.
Потребление мяса в мире
Российский Минздрав утверждает, что человек в среднем должен потреблять в год 73 кг мяса и 22 кг рыбопродуктов, то есть в день надо съедать 200 граммов мяса и 60 граммов рыбы. Это усредненный показатель без разделения на пол, возраст, род деятельности.
По миру среднее потребление мяса сегодня составляет порядка 43 кг на человека в год – это очень мало. В России ситуация вполне благополучная: 83 кг, а по данным некоторых зарубежных источников, и все 87 кг. Что, впрочем, далеко не рекорд: в большинстве богатых и успешных стран люди едят больше мяса, чем предписывают нормы нашего Минздрава. Так, в США в 2020 году потребление мяса превысило 124 кг на человека, в Австралии – 121,6 кг, в Аргентине – около 110 кг. Любят мясо и в европейских странах: в Португалии потребление составило 94 кг на человека в год, в Германии – 87,7 кг, во Франции – 83 кг, в Чехии – 82,7 кг, в Польше – 88,7 кг.
Потребление мяса вполне очевидно коррелирует с общим экономическим развитием государств: чем слабее экономика, тем меньше мяса. В Грузии, например, потребление составляет примерно 31 кг мяса в год, в Египте – 26,3 кг, в Зимбабве – 17,67 кг, а в Таджикистане – всего 16,47 кг.
Идет бычок, качается
Впрочем, надо признать, что производство крупного рогатого скота (КРС), в отличие от свиноводства и птицеводства, является ахиллесовой пятой отечественного животноводства. В 2023‑м российские животноводы заготовили примерно 1,62 млн тонн говядины в убойном весе. Это чуть больше, чем в позапрошлом году, но меньше, чем в 2021‑м (тогда было произведено 1,67 млн тонн). По словам Сергея Юшина, эта отрасль в основном убыточна, а инвестиции в нее практически остановились.
«Боюсь, в течение ближайших нескольких лет мы потеряем до 2 млн голов крупного рогатого скота, в основном за счет того, что подсобные хозяйства будут отказываться от этого вида деятельности», – заявил он. Одной из проблем, по словам эксперта, является недостаточная господдержка отрасли, которая весьма сложна, капиталоемка и имеет долгий инвестиционный цикл: срок окупаемости животноводческих хозяйств здесь превышает 12 лет.
В последние годы зависимость от импорта в этом сегменте тоже снижалась, но шло это в том числе за счет роста потребления более доступных свинины и мяса птицы. Сегодня же есть все основания полагать, что зависимость от импорта говядины будет увеличиваться.
Производство говядины гораздо более трудоемко по сравнению с той же птицей или свининой. Как пояснила «Профилю» заместитель директора по научной работе Федерального научного центра пищевых систем им. В.М. Горбатова Анастасия Семенова, откорм цыпленка-бройлера занимает всего 40 дней. Вырастить свинью сложнее: несколько лет назад на откорм поросенка до товарного веса уходило 250 дней, сегодня этот срок может сокращаться до 170 дней. А чтобы получить мясного бычка с оптимальными весовыми кондициями, нужно минимум 18 месяцев, а в среднем два года и более. За это время могут меняться и цены на корма, и рыночная конъюнктура. При этом 90% кормов, которые потребляет корова, она тратит на свою жизнедеятельность, и лишь 10% идет на набор мышечной массы и выработку молока.
Современная свиноводческая ферма – это промышленное предприятие со стандартизированными процессами, которые четко прописаны. От фермы к ферме мало что меняется. Как правило, свиньи большую часть жизни проводят в специальном станке, куда подаются вода, пища и отводятся отходы жизнедеятельности. В разведении крупного рогатого скота такой универсальной модели нет. Фермерские хозяйства практикуют пастбищное животноводство и используют преимущественно естественные корма. На крупных животноводческих предприятиях маленькие телята, как правило, пасутся вместе с коровами на пастбищах, а уже подросшие бычки помещаются на специальных откормочных площадках, где получают высокопротеиновые корма в течение шести – восьми месяцев. Многое зависит и от конкретных пород животных.
Плюс коровы не так плодовиты, как свиньи: на современных фермах одна свиноматка дает в среднем 2,2 опороса в год, корова за этот срок приносит только одного теленка. Разница очевидна. Поэтому и поголовье крупного рогатого скота нигде в мире не увеличивается.
Стоит ли удивляться, что в большинстве стран говядина считается «привилегированным» мясом, которое могут позволить себе не все. По словам Сергея Юшина, в мире в среднем цена между тушей свиньи и тушей крупного рогатого скота (при равном весе, конечно) различается в три раза и более, а в России – лишь в 1,8 раза. Таково желание регулятора в лице государства, которое считает, что говядина тоже должна быть относительно дешевой.
Сегодня россияне потребляют порядка 14 кг говядины на человека в год. Для сравнения: в Китае этот показатель всего 7 кг, а средние цифры по миру – около 8,7 кг в год. Впрочем, в богатых странах говядины едят значительно больше.
Почему россияне стали есть больше мяса
Росту потребления мясной продукции способствовали сразу несколько факторов. Прежде всего быстрое развитие отрасли (как животноводства, так и мясопереработки). Второй фактор – физическая доступность: логистика и длительные сроки хранения позволяют доставлять мясо в самые удаленные уголки нашей страны. Третье – экономическая доступность.
Цены на многие продукты питания в последние годы заметно росли, подчас опережающими темпами. Мясо (некоторые его виды) оказалось среди тех продуктов, которые дорожали не так быстро. Например, розничные цены на свинину за восемь лет выросли в среднем на четверть. Экономическая доступность многих мясных продуктов по-прежнему весьма велика.
Семь тощих коров
Успехи последних лет не означают, что проблем в российской мясной отрасли нет. Напротив, год от года они накапливаются, и скоро это может вылиться в серьезные неприятности.
Так, в бройлерном производстве компании сетуют на стагнацию спроса и низкие цены на фоне растущих затрат. Производители уверяют, что их рентабельность стремится к нулю, они вынуждены снижать себестоимость: экономить на оборудовании (покупать б/у и ремонтировать), приобретать более дешевые корма и т. д. А снижать себестоимость без ухудшения производственных показателей – очень сложный процесс.
В результате происходит «вымывание» оборотных средств, из-за чего птицеводы не могут не только строить новые производства, но и модернизировать уже имеющиеся. Дело в том, что большая часть мощностей создавалась в нулевые годы и технологии многих предприятий устаревают. Это главная проблема птицеводства, говорит Сергей Юшин. Сегодня игроки отрасли думают над тем, как увеличить экспорт продукции, чтобы поднять внутренние цены, но при этом не обидеть покупателя и не разгневать государство. Здесь мы имеем типичное противоречие между коммерсантом и потребителем. Первые сетуют, что отпускные цены упали «до неприлично низкого уровня» и куриная тушка продается чуть ли не в минус, а между тем, по данным Росстата, в прошлом году курятина подорожала на 27,77%, а куриные яйца – на 61,35%.
Для свиноводов важнейшей задачей на сегодняшний день является открытие новых крупных и платежеспособных рынков за рубежом, поскольку внутренние потребности практически закрыты, а уже освоенные экспортные каналы загружены на полную мощность. По сути, только новые внешние рынки помогут отрасли и впредь сохранять рентабельность.
К примеру, сейчас филиппинские импортеры проводят инспекцию отечественных свиноводческих комплексов, и российские компании рассчитывают через какое-то время получить доступ к рынку этой страны. Это особенно важно, учитывая, что конкуренция на мировом рынке свинины будет ужесточаться из-за снижения закупок со стороны Китая, а два крупных мировых покупателя – Япония и Южная Корея – пока, увы, даже не планируют обсуждать с Россией вопрос о возможных поставках им нашей свинины.
Проблема, которая касается практически всех российских животноводов, – это почти стопроцентная зависимость от поставок зарубежных витаминов, аминокислот и иных препаратов, используемых в животноводстве. Внутри страны производится лишь пара аминокислот – лизин и метионин, причем цены на последний сильно выросли. Для полноценного импортозамещения необходимо строить большие заводы, требуются многомиллиардные инвестиции, пояснил Сергей Юшин. Но этим предприятиям, если они появятся, необходим выход на мировой рынок, поскольку российский относительно мал. А там уже есть устоявшиеся лидеры, конкурировать с которыми будет очень и очень сложно.
Пока российским компаниям удается покупать все нужное за рубежом. Представители отрасли наотрез отказываются говорить, как им удается обходить санкции. Известно лишь, что поставки важных препаратов идут из Китая, Индии и некоторых европейских стран.
Последний вопрос по списку, но не по значению – это деньги. Здесь, образно говоря, за семью тучными коровами пришли семь тощих. Если в десятые годы отечественные животноводы и переработчики мяса могли брать кредиты по ставке до 5% годовых, то теперь цена даже льготных кредитов выросла до 10%. Это не значит, что кредиты совершенно недоступны, но воспользоваться таким инструментом стало намного сложнее (дороговизна и необходимость предоставлять банкам «хорошие залоги»).
«При текущей экономической ситуации брать кредит – это усугублять свои финансовые проблемы, – говорит Сергей Юшин. – Но иногда не брать его невозможно».
В итоге компании потихоньку теряют накопленный в тучные годы жирок, и если не будет найдено каких-то приемлемых для животноводства решений, то уже в ближайшие годы нас может ждать постепенное сокращение производства.
